На позабытом тракте к Оренбургу,В бесплодной и холмистой котловинеБольшой, глухой дороги на восток,Стоит в лугу холщовая кибиткаИ бродит кляча в путах. Ни душиНет на лугу, — цыган в кибитке дремлет,И девочка-подросток у дорогиСидит себе одна и равнодушно,С привычной скукой, смотрит на закат:На солнце, уходящее за пашню,На блеск лучей над темным косогором.Наморщив лоб от ветра, вся в лохмотьях,Она следит в безлюдье за холодным,Печальным солнцем, тенью от холмаИ алой пылью, веющей с дорогиИз-под копыт кобылы, — то молчит,То будто грезит, — что-то напевает...Какая глушь! Какая скудость жизни!Какие заунывные напевы!Вот вечереет, солнце в тучку село,Темнеет в котловине, ветер дует,И ночь идет... Пошли господь бродягамНе думать днем и не слыхать, как ночьюШатается в сухом бурьяне ветерИ что-то шепчет, словно в забытьи!Спи под кибиткой, девочка! Проснешься — Буди отца больного, запрягай — И снова в путь... А для чего, — кто скажет?Жизнь, как могила в поле, молчалива.1902