Александр Пушкин

Моему Аристарху

Помилуй, трезвый Аристарх Моих бахических посланий, Не осуждай моих мечтаний И чувства в ветренных стихах: Плоды веселого досуга Не для бессмертья рождены, Но разве так сбережены Для самого себя, для друга, И для Темиры молодой. Помилуй, сжалься надо мной — Не нужны мне, поверь, уроки Твоей учености сухой. Я знаю сам свои пороки. Конечно беден гений мой: За рифмой часто холостой, Назло законам сочетанья, Бегут трестопные толпой На аю, ает и на ой. Еще немногие признанья: Я ставлю (кто же без греха?) Пустые часто восклицанья, Для меры лишних три стиха; Нехорошо, но оправданья Позволь мне скромно принести. Мои летучие посланья В потомстве будут ли цвести? Не думай, цензор мой угрюмый, Что я, беснуясь по ночам, Объятый стихотворной думой, Покоем жертвую стихам; Что, засветив свою лампаду, Едва дыша, нахмуря взор, За верный стол, кряхтя, засяду, Сижу, сижу три ночи сряду И высижу — трестопный вздор... Так пишет (молвить не в укор) Конюший дряхлого Пегаса Свистов, Хлыстов или Графов, Служитель отставной Парнаса, Родитель стареньких стихов, И од не слишком громозвучных, И сказочек довольно скучных. Люблю я праздность и покой, Мне счастливый досуг не бремя, И днем найду себе я время, Когда нечаянной порой Стихи кропать найдет охота, На славу дружбы иль Эрота. Сижу ли с добрыми друзьями, Брожу ль над тихими водами В дубраве темной и глухой, Задумаюсь, взмахну руками, На рифмах вдруг заговорю — И никого уж не морю Моими тайными стихами... Но если я когда-нибудь, Расположась перед камином, Желая в неге отдохнуть, Один, свободным господином, Поймаю прежню мысль мою, — То не для имени поэта Мараю два иль три куплета И их вполголоса пою. Но знаешь ли, о мой гонитель, Как я беседую с тобой? Беспечный Пинда посетитель, Я с музой нежусь молодой... Уж утра яркое светило Поля и рощи озарило; Давно пропели петухи; Вполглаза дремля — и зевая, Шапеля в песнях призывая, Пишу короткие стихи, Среди приятного забвенья Склонясь в подушку головой, И в простоте, без украшенья, Мои слагаю извиненья Немного сонною рукой. Под сенью лени неизвестной Так нежился певец прелестный, Когда Вер-Вера воспевал Или с улыбкой рисовал В непринужденном упоенье Уединенный свой чердак. В таком ленивом положенье Стихи текут и так и сяк. Возможно ли в свое творенье, Уняв веселых мыслей шум, Тогда вперять холодный ум, Отделкой портить небылицы, Плоды бродящих резвых дум, И сокращать свои страницы? Наш друг Лафар, Шолье, Парни, Враги труда, забот, печали, Не так, бывало, в прежни дни Своих любовниц воспевали. О вы, любезные певцы, Сыны беспечности ленивой, Давно вам отданы венцы От музы праздности счастливой, Но не блестящие дары Поэзии трудолюбивой. На верх фессальския горы Вели вас тайные извивы; Веселых граций перст игривый Младые лиры оживлял, И ваши чела обвивал Детей пафосских рой шутливый. Но я, неопытный поэт, Небрежный ваших рифм наследник, За вами крадуся вослед... А ты, мой скучный проповедник, Умерь ученый вкуса гнев! Поди кричи, брани другого И брось ленивца молодого, Об нем тихонько пожалев.
© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.
©1996—2024 Алексей Комаров. Подборка произведений, оформление, программирование.
Яндекс.Метрика