Гаснет день — и звон тяжелыйВ небеса плывет:С башни старого костелаКолокол зовет.А в костеле — ожиданье:Сумрак, гул дверей,Напряженное молчанье,Тихий треск свечей.В блеске их престол чернеет,Озарен темно;Высоко над ним желтеетУзкое окно.И над всем — Христа распятье:В диадеме роз,Скорбно братские объятьяРаспростер Христос...Тишина. И вот, незримоУнося с земли,Звонко песня серафимаРазлилась вдали.Разлилась — и отзвучала:Заглушил, покрылГром органного хоралаПеснь небесных сил.Вторит хор ему... Но, боже!Отчего и в немТа же скорбь и горе то же, —Мука о земном?Не во тьме ль веков осталсяДень, когда с тоскойЧеловек, как раб, склонялсяНиц перед тобойИ сиял зловещей славойПред лицом людейВ блеске молнии кровавойБлеск твоих очей?Для чего звучит во храмеСнова скорбный стон,Снова дымными огнямиЛик твой озарен?И тебе ли мгла куренья,Холод темноты,Запах воска, запах тленья,Мертвые цветы?Дивен мир твой! РасцветаетОн, тобой согрет,В небесах твоих сияетСолнца вечный свет,Гимн природы животворныйЛьется к небесам...В ней твой храм нерукотворный,Твой великий храм!1889