Народ и поэт

1

Жизнь — без начала и конца. Нас всех подстерегает случай. Над нами — сумрак неминучий Иль ясность Божьего Лица. Но ты, художник, твердо веруй В начала и концы. Ты — знай, Где стерегут нас Ад и Рай. Тебе дано бесстрастной мерой Измерить всё, что видишь ты. Твой взгляд — да будет тверд и ясен. Сотри случайные черты, И ты увидишь: мир прекрасен. Познай, где свет, поймешь, где тьма. Пускай же все пройдет неспешно, Что в мире свято, что в нем грешно, Сквозь жар души, сквозь хлад ума. Так Зигфрид правит меч над горном: То в красный уголь обратит, То быстро в воду погрузит, И зашипит, и станет черным Любимцу вверенный клинок... Удар, — булат сверкает верный, И карлик, жалкий, лицемерный, В смятеньи падает у ног!

2

Кто меч скует? — Не знавший страха. А я — беспомощен и слаб — Как все, как вы, — лишь умный раб, Тяжелого созданье праха, И мир — он страшен для меня: Герой уж не разит свободно, Его рука — в руке народной, Стоит над миром столб огня, И в каждом сердце, в мысли каждой — Свой произвол и свой закон... Над всей Европою — дракон, Разинув пасть, томится жаждой... Кто нанесет ему удар? — Не ведаем: над нашим станом, Как встарь, повита даль туманом, И пахнет гарью. Там — пожар.

3

Но песня — песнью всё пребудет; В толпе — всё кто-нибудь поет. Вот голову его на блюде Царю плясунья подает; Там — он на эшафоте черном Слагает голову свою; Здесь — именем клеймят позорным Его стихи... И я пою, Но не за вами — суд последний, Не вам замкнуть мои уста! Пусть церковь темная пуста, Пусть пастырь спит; я до обедни Пройду росистую межу, Ключ ржавый поверну в затворе И в алом от зари притворе Свою обедню отслужу.

4

Ты, поразившая Денницу, Благослови на здешний путь! Позволь хоть малую страницу Из книги жизни повернуть. Дай мне неспешно и нелживо Поведать пред Лицом Твоим О том, что мы в себе таим, О том, что в здешнем мире живо, О том, как зреет гнев в сердцах, И с гневом — юность и свобода, Как в каждом дышит дух народа, Сыны отражены в отцах: Коротенький обрывок рода — Два-три звена, — и уж видны Заветы темной старины: Созрела новая порода — Угль превращается в алмаз. Он, под киркой трудолюбивой, Восстав из недр неторопливо, Предстанет — миру напоказ! Так бей, не знай отдохновенья, Пусть жила жизни глубока: Алмаз горит издалека, — Дроби, мой гневный ямб, каменья! 1911

✦

© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.