Иван Никитин
Рассказ моего знакомого
Позвольте-ко... Сысой... Сысой...
Не вспомню вот отечества...
Ах, боже мой! И брат-то свой —
Из нашего купечества...
Ну, всё равно-с! Мужик — добряк
И голова торговая,
А смирен, сударь, то есть так,
Что курица дворовая.
Ни боже мой-с не пьет вина!
Ребенок с ребятишками...
Но слабость у него одна —
И спит, то есть, за книжками...
Оно — ничто. Тут нет вреда,
Из книг, то есть, выведывать
И что и как... да вот-с беда —
Любил он проповедовать.
В торговле-де у нас обман,
Нам верить-де сомнительно,
И то, и то... такой туман,
Что слушать уморительно.
Бранил и бил отец крутой
Его за эти шалости, —
Всё толку нет... Махнул рукой
И перестал... из жалости!
И вздумал он-с его женить.
Сын плачет, убивается:
«Постой, дескать! Зачем спешить?» —
В ногах, то есть, валяется!
Отец сказал, что это вздор,
Одно непослушание.
Сын так и сяк... и бросил спор,
Исполнил приказание.
Жена лицом что маков цвет,
Дородная, работница,
Метет, скребет, встает чуть свет,
И мыть и шить охотница.
Ну-с муж того... ей не мешал.
Что думал — дело темное,
И всё, то есть, сидел — читал,
Всё разное-с, мудреное.
Когда-то он, когда с женой
Словечком перебросится!
Лежит, то есть, что пень какой,
Пойдет куда — не спросится...
Жена со зла и ну рыдать:
Что вот-де напущение —
И день читать, и ночь читать,
Жены милее чтение!..
Муж всё молчит. Картуз возьмет,
На рынке пошатается...
Нельзя-с, купец!.. Домой придет,
Никак не начитается.
Грустит жена: зачем она
Жизнь девичью покинула?
Она ль глупа? Она ль дурна?..
Да книжки в печь и кинула.
Тот, знаете, тужил-тужил,
Да с кислою улыбкою
И молвил ей: «Себя сгубил,
Связал тебя ошибкою...»
Возьмет картуз, из дома вон.
На рынке пошатается.
Придет домой — опять трезвон!
Жена не унимается:
«Куда ходил? За чем пропал?
Такой-сякой и грамотник!
Жена плоха, иной искал...
Не грамотник, ты лапотник!»
А завтра то ж, и после то ж,
Попреки да разладица,
И нет, то есть, добра на грош.
Такая беспорядица!
Оказия-c!.. Жену винить?
Любовь, то есть, ревнивая...
И мужа, сударь, грех чернить:
Природа молчаливая...
Молчал он год, молчал он два,
Читал что попадалося,
Тайком, то есть... Но голова...
Да-с! тут вот помешалося.
Он жив теперь. Всё вниз глядит,
Ничем не занимается,
Глуп, знаете!.. И всё молчит
Да горько улыбается.
Март 1856
© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.