У. Шекспир. Гамлет, принц Датский. Текст произведения. Акт I. Сцена 2

У. Шекспир. Гамлет, принц Датский. Акт I

Сцена 2

Парадная зала в замке. Трубы. Входят король, королева, Гамлет, Полоний, Лаэрт, Вольтиманд, Корнелий, вельможи и слуги.

Король Смерть нашего возлюбленного брата Еще свежа, и подобает нам Несть боль в сердцах и всей державе нашей Нахмуриться одним челом печали, Однако разум поборол природу, И, с мудрой скорбью помня об умершем, Мы помышляем также о себе. Поэтому сестру и королеву, Наследницу воинственной страны, Мы, как бы с омраченным торжеством — Одним смеясь, другим кручинясь оком, Грустя на свадьбе, веселясь над гробом, Уравновесив радость и унынье, — В супруги взяли, в этом опираясь На вашу мудрость, бывшую нам вольной Пособницей. За все — благодарим. Теперь другое: юный Фортинбрас, Ценя нас невысоко или мысля, Что с той поры, как опочил наш брат, Пришло в упадок наше королевство, Вступил в союз с мечтой самолюбивой И неустанно требует от нас Возврата тех земель, что в обладанье Законно принял от его отца Наш достославный брат. То про него. Теперь про нас и про собранье наше. Здесь дело таково: мы просим этим Письмом Норвежца, дядю Фортинбраса, Который, немощный, едва ль что слышал О замыслах племянника, пресечь Его шаги, затем что и наборы И все снабженье войск обременяют Его же подданных; и мы хотим, Чтоб ты, мой Вольтиманд, и ты, Корнелий, Свезли посланье старому Норвежцу, Причем мы вам даем не больше власти В переговорах с королем, чем здесь Дозволено статьями. Добрый путь. Поспешностью отметьте ваше рвенье. Корнелий и Вольтиманд Здесь, как во всем, мы явим наше рвенье. Король Мы в том не сомневались; добрый путь. — Вольтиманд и Корнелий уходят. А ты, Лаэрт, что нам расскажешь ты? О чем ты нас хотел просить, Лаэрт? Пред Датчанином голос твой напрасно Не прозвучит. Что мог бы ты желать, Чего бы сам тебе не предложил я? Не так родима сердцу голова, Не так рука услужлива устам, Как датский скипетр твоему отцу. Что б ты хотел, Лаэрт? Лаэрт Мой государь, Дозвольте мне во Францию вернуться; Хотя оттуда я и прибыл сам Исполнить долг при вашей коронации, Но, сознаюсь, теперь мои надежды И помыслы опять назад стремятся И ждут, склонясь, от вас соизволенья. Король А как отец? Что говорит Полоний? Полоний Он долго докучал мне, государь, Настойчивыми просьбами, пока Я не скрепил их нехотя согласьем. Я вас прошу, дозвольте ехать сыну. Король Что ж, в добрый час, Лаэрт; твоим будь время, И трать его по мере лучших сил! — А ты, мой Гамлет, мой племянник милый... Гамлет (в сторону) Племянник — пусть; но уж никак не милый. Король Ты все еще окутан прежней тучей? Гамлет О нет, мне даже слишком много солнца. Королева Мой милый Гамлет, сбрось свой черный цвет, Взгляни как друг на датского владыку. Нельзя же день за днем, потупя взор, Почившего отца искать во прахе. То участь всех: все жившее умрет И сквозь природу в вечность перейдет. Гамлет Да, участь всех. Королева Так что ж в его судьбе Столь необычным кажется тебе? Гамлет Мне кажется? Нет, есть. Я не хочу Того, что кажется. Ни плащ мой темный, Ни эти мрачные одежды, мать, Ни бурный стон стесненного дыханья, Нет, ни очей поток многообильный, Ни горем удрученные черты И все обличья, виды, знаки скорби Не выразят меня; в них только то, Что кажется и может быть игрою; То, что во мне, правдивей, чем игра; А это все — наряд и мишура. Король Весьма отрадно и похвально, Гамлет, Что ты отцу печальный платишь долг; Но и отец твой потерял отца; Тот — своего; и переживший призван Сыновней верностью на некий срок К надгробной скорби; но являть упорство В строптивом горе будет нечестивым Упрямством; так не сетует мужчина; То признак воли, непокорной небу, Души нестойкой, буйного ума, Худого и немудрого рассудка. Ведь если что-нибудь неотвратимо И потому случается со всеми, То можно ль этим в хмуром возмущеньи Тревожить сердце? Это грех пред небом, Грех пред усопшим, грех пред естеством, Противный разуму, чье наставленье Есть смерть отцов, чей вековечный клич От первого покойника доныне: «Так должно быть». Тебя мы просим, брось Бесплодную печаль, о нас помысли Как об отце; пусть не забудет мир, Что ты всех ближе к нашему престолу И я не меньшей щедростью любви, Чем сына самый нежный из отцов, Тебя дарю. Что до твоей заботы Вернуться для ученья в Виттенберг, Она с желаньем нашим в расхожденьи. И я прошу тебя, склонись остаться Здесь, в ласке и в утехе наших взоров, Наш первый друг, наш родич и наш сын. Королева Пусть мать тебя не тщетно просит, Гамлет; Останься здесь, не езди в Виттенберг. Гамлет Сударыня, я вам во всем послушен. Король Вот любящий и милый нам ответ; Будь здесь, как мы. — Сударыня, идемте; В согласья принца, вольном и радушном, — Улыбка сердцу; в знак чего сегодня На всякий ковш, что Датчанин осушит, Большая пушка грянет в облака, И гул небес над королевской чашей Земным громам откликнется. — Идем. Трубы.
Все, кроме Гамлета, уходят. Гамлет О, если б этот плотный сгусток мяса Растаял, сгинул, изошел росой! Иль если бы предвечный не уставил Запрет самоубийству! Боже! Боже! Каким докучным, тусклым и ненужным Мне кажется все, что ни есть на свете! О, мерзость! Это буйный сад, плодящий Одно лишь семя; дикое и злое В нем властвует. До этого дойти! Два месяца, как умер! Меньше даже. Такой достойнейший король! Сравнить их — Феб и сатир. Он мать мою так нежил, Что ветрам неба не дал бы коснуться Ее лица. О небо и земля! Мне ль вспоминать? Она к нему тянулась, Как если б голод только возрастал От насыщения. А через месяц — Не думать бы об этом! Бренность, ты Зовешься: женщина! — и башмаков Не износив, в которых шла за гробом, Как Ниобея, вся в слезах, она — О боже, зверь, лишенный разуменья, Скучал бы дольше! — замужем за дядей, Который на отца похож не боле, Чем я на Геркулеса. Через месяц! Еще и соль ее бесчестных слез На покрасневших веках не исчезла, Как вышла замуж. Гнусная поспешность — Так броситься на одр кровосмешенья! Нет и не может в этом быть добра. — Но смолкни, сердце, скован мой язык! Входят Горацио, Марцелл и Бернардо. Горацио Привет вам, принц! Гамлет Я очень рад вас видеть. — Горацио? Или я сам не я. Горацио Он самый, принц, и бедный ваш слуга. Гамлет Мой добрый друг; пусть то взаимно будет. Но почему же вы не в Виттенберге? — Марцелл? Марцелл Мой добрый принц... Гамлет Я очень рад вас видеть. (К Бернардо.) Добрый вечер. — Так почему же вы не в Виттенберге? Горацио По склонности к безделью, добрый принц. Гамлет Мне этого и враг ваш не сказал бы, И слух мой не насилуйте и вы, Чтоб он поверил вашему извету На самого себя; вы не бездельник. Но что у вас за дело в Эльсиноре? Пока вы здесь, мы вас научим пить. Горацио Я плыл на похороны короля. Гамлет Прошу тебя, без шуток, друг-студент; Скорей уже — на свадьбу королевы. Горацио Да, принц, она последовала быстро. Гамлет Расчет, расчет, приятель! От поминок Холодное пошло на брачный стол. О, лучше бы мне встретился в раю Мой злейший враг, чем этот день, Горацио! Отец!.. Мне кажется, его я вижу. Горацио Где, принц? Гамлет В очах моей души, Горацио. Горацио Его я помню; истый был король. Гамлет Он человек был, человек во всем; Ему подобных мне уже не встретить. Горацио Мой принц, он мне явился нынче ночью. Гамлет Явился? Кто? Горацио Король, отец ваш. Гамлет Мой отец, король? Горацио На миг умерьте ваше изумленье И слушайте, что я вам расскажу, В свидетели взяв этих офицеров, Об этом диве. Гамлет Ради бога, да. Горацио Две ночи кряду эти офицеры, Бернардо и Марцелл, неся дозор, В безжизненной пустыне полуночи Видали вот что. Некто, как отец ваш, Вооруженный с ног до головы, Является и величавым шагом Проходит мимо. Трижды он прошел Пред их замершим от испуга взором, На расстоянии жезла; они же, Почти что в студень обратясь от страха, Стоят, храня безмолвье. Это мне Они поведали под страшной тайной. На третью ночь я с ними был на страже; И, как они сказали, в тот же час И в том же виде, подтвердив все точно, Явилась тень. Я помню короля: Так схожи две руки. Гамлет Где ж это было? Марцелл Принц, на площадке, где мы сторожим. Гамлет Вы с ним не говорили? Горацио Говорил, Но он не отвечал; хотя однажды Он поднял голову, и мне казалось, Как будто он хотел заговорить; Но в этот самый миг запел петух; При этом звуке он метнулся быстро И стал невидим. Гамлет Это очень странно. Горацио Как то, что я живу, принц, это правда, И мы считали предписаньем долга Сказать вам это. Гамлет Да-да, конечно, только я смущен. Сегодня кто на страже? Вы? Марцелл и Бернардо Да, принц. Гамлет Вооружен, сказали вы? Марцелл и Бернардо Да, принц. Гамлет От головы до ног? Марцелл и Бернардо От пят до темя. Гамлет Так вы не видели его лица? Горацио Нет, как же, принц; он шел, подняв забрало. Гамлет Что, он смотрел угрюмо? Горацио В лице была скорей печаль, чем гнев. Гамлет И бледен, иль багров? Горацио Нет, очень бледен. Гамлет И смотрел на вас? Горацио Да, пристально. Гамлет Жаль, что я не был там. Горацио Он ужаснул бы вас. Гамлет Весьма возможно. И он долго пробыл? Горацио Вы счесть могли бы до ста не спеша. Марцелл и Бернардо Нет, дольше, дольше. Горацио При мне не дольше. Гамлет Борода седая? Горацио Такая, как я видел у живого, — Чернь с серебром. Гамлет Сегодня буду с вами; Быть может, вновь придет он. Горацио Я ручаюсь. Гамлет И если вновь он примет вид отца, Я с ним заговорю, хоть ад разверзнись, Веля, чтоб я умолк. Прошу вас всех — Как до сих пор об этом вы молчали, Так вы и впредь храните это в тайне И, что бы ни было сегодня ночью, Всему давайте смысл, но не язык; Я за любовь вам отплачу. Прощайте; Так я приду в двенадцатом часу К вам на площадку. Все Принц, наш долг примите. Гамлет Приму любовь, а вы — мою; прощайте. Все, кроме Гамлета, уходят. Дух Гамлета в оружье! Дело плохо; Здесь что-то кроется. Скорей бы ночь! Терпи, душа; изобличится зло, Хотя б от глаз в подземный мрак ушло. (Уходит.)

Сцена 1

2/20

Сцена 3

о тексте/оглавление

© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.